Внутри меня какая-то пропасть невысказанностей.
Не могу сформулировать, не могу произнести..

Пустота и в ней резкий звук.
Как будто в зале с огромными потолками, где минуту назад царила тишина, лопнула гитарная струна.
Лопнула и затренькала жалобно, подрагивая.
Много красок, лиц, звуков и вдруг постепенно все сошло на нет.
Только тишина и этот дрожащий вскрик.
И вот ты сам уже становишься этой струной.
Только пока еще не лопнувшей.
Только выходишь на разрыв.

Или..
..как будто стоишь над пропастью и смотришь вниз. Внизу ничего нет, только поглощающая темно-синяя вязкая полумгла. Но вверху тоже ничего нет. И вообще ничего нет. Так на чем же ты стоишь?..Страшно. и сердце бьется-бьется-бьется! Хочется свободы, хочется кричать, хочется легкости!
Но продолжаешь стоять на краю неизвестности и молчать.
А внутри все клокочет и распирает. Ждет чего-то.
А ты не можешь пошевелиться.
Как у Андерсена девочка, наступившая на хлеб.
Стоишь. даже моргнуть не можешь.

А вообще..
..обычный день. Серо-кирпичный, с жухлой оранжевой листвой. Офисные окна, маленькие кабинеты, люди бегут по своим делам. Кто-то лениво перекидывается парой слов, перебирает стопки бумаг, оформляет реальность в цифры..
А у меня внутри это глупая Недосказанность разлеглась и теребит когтями сердце.
Хочет чего-то, мурчит.
Иногда к ней в гости приходит Одиночество, но у них как-то не складывается. Одиночество любит тишину, а Недосказанность вечно пытается выбить из него парочку монологов. Поэтому на его место приходят Тревожность и Сумасшествие.
Тревожность и Сумасшествие, кажется, братья. Весьма непохожие, но последнее время они вместе забегают на посиделки к моей Недосказанности.
От этого всего у меня мурашки бегут и руки мерзнут.

Обычный день.
Необычные ощущения.